Россия. Пивовар Илья Ройтенберг — о малом бизнесе, письмах Путину и о том, куда исчезла его борода

Самый известный пивовар Челябинска, владелец «Лаборатории пива» Илья Ройтенберг, готовит третий фестиваль народных напитков, на который приглашает всех конкурентов (пройдет 28 и 29 июля на озере Курочкино). Сам Ройтенберг считает фестиваль общественной деятельностью, продвижением малого бизнеса, и удивляется, почему в мероприятии не участвуют производители безалкогольных напитков. В интервью Znak.com пивовар рассказывает о трудностях пивного бизнеса, войне против «разливаек», спаивании населения и многом другом. 

— Илья, как вы пришли в этот бизнес? 

— Я всегда был большим пиволюбом. В свое время мы были дружны с Андреем Кристелли, он пригласил меня работать управляющим в свое заведение. До этого я 14 лет работал в банке. Но любовь к пиву пересилила. После Кристелли я переехал в Москву, там учился варить пиво, познакомился с пивоварами, стал давать консультации, помогал подбирать оборудование, правильно заключать договора, разбирались с действующими производствами. В Москве было все хорошо, но город не устраивал, потому что он очень неудобный. Несколько лет назад друзья позвали в Челябинск. Я начал работу здесь, четко понимая, что я хочу сделать, что для этого нужно, какое оборудование и на какие сорта сделать свои ставки. Открылись сразу очень бодро, народ нас принял.

— Тяжело выдерживать конкуренцию с «разливайками», которые плодятся со скоростью кроликов?

— Нас нужно разделять. Магазинчики у дома, которые люди называют «разливайками», это немного другая сфера. Если говорить именно о наших конкурентах, то в Челябинске порядка 20 мини-пивоварен. И между нами нет никакой конкуренции, потому что у нас продукции очень мало и мы никак не пересекаемся. А в «разливайках» совершенно другой уровень, это уже производитель совсем другого объема. И с ними мы тоже не пересекаемся, потому что ценовая политика у нас совершенно разная.

Мы готовим из самых дорогих ингредиентов. Все пивовары соревнуются именно в качестве. Сегодня у меня получилось, завтра у кого-то другого. У кого не очень получается, тот подрастает, тянется за всеми. И когда они растут, это и для нас пендель, чтобы свои сорта делать интереснее. А если мы говорим о «разливайках», то там ценник другой и контингент другой. Мой контингент — это средний класс. И наша цена сейчас вынужденная. У нас все ингредиенты импортные: немецкий солод, бельгийские и французские дрожжи, воду фильтруем американскими фильтрами. Когда рубль упал, работать стало сложнее. Но мы же понимаем, что у людей зарплата не поднялась. И мы только спустя несколько месяцев после обвала подняли цену на 10 рублей.

— Российские ингредиенты не пытались использовать?

— Попытки были, но качество не устраивает. Полтора года назад мы группой пивоваров ездили в Баварию, чтобы поискать более дешевые аналоги солода. Сейчас мы используем самый дорогой солод в мире «Виерман», который считается самым качественным. Мы поехали посмотреть по сторонам. И так получилось, что мы попали на солодовню «Виерман», посмотрели, как у них все это делается. Махнули рукой и решили остаться на этом солоде, потому что все очень круто. Правда один из нашей делегации написал в книге отзывов слезное послание с просьбой сделать скидку. Я его за это ругал, говорил, что ты тут жалуешься, а вечером представитель компании нам сделал скидку в 15%. И мы поняли, что от добра добра не ищут. Можно пойти по пути удешевления продукции, но это закончится тем, что покупатель от нас отвернется.

— Вы ощущаете на себе давление, связанное с тем, что общество в целом негативно относится к вашей отрасли? Критике подвергаются все: магазины с пивом, производители, кафешки и т. д.

— Война с пивом уже идет. От «разливаек» действительно много беспредела. Это и шум, и их аудитория. Магазины подделывают под бары, чтобы торговать круглосуточно. Закон это, конечно, позволяет, но жители от этого мучаются. У нас в целом не очень хорошая ситуация. Сложные условия работы для пивоваров. Для малого бизнеса все непросто. И многие коллеги думают, как эту деятельность закончить либо вывести из правового поля. Это плохо, так как это не устраивает правительство и оно будет еще жестче контролировать: увеличивать проверки, ответственность и придумывать ходы типа онлайн-касс. Все это будет ложиться на плечи добросовестных производителей и продавцов. И снова будут выдавливать из этой области честных игроков.

Недавно ко мне приезжали ребята из Кыштыма, они хотели открыть микро-пивоварню. Попросили помочь, все им посчитать, чтобы они работали четко по закону. Мы посчитали — не получается никак. И они от этой идеи отказались. Минимальная ошибка — это штраф от 150 тыс. до 500 тыс. рублей. Это просто убивает мелкий бизнес одним ударом. Проблема в том, что мини- и микро-пивоварни не отделены от крупных предприятий, для нас действуют одинаковые правила. Единственное послабление — первую ошибку нам прощают. Причем ошибка может быть и мелкой, например, запятая не там стоит. Но разве можно так придираться к малому бизнесу, у нас же нет юротделов, как в крупных компаниях, чтобы следить за всеми нюансами. У нас вместе со мной всего шесть сотрудников, ошибиться можно запросто. Думаю, что должны поменять правила игры, иначе малый бизнес в пивоварении уйдет в никуда.

— Сколько налогов вы платите?

В месяц я плачу только акцизов на 500 тыс. рублей, это без налогов, которых миллион до неба. Получается, я государству приношу в год 6 миллионов. Мне, наверно, можно разрешить ногой дверь открывать в кабинеты чиновников, потому что я стране приношу очень большой доход. А я всего лишь маленький бизнесмен. И если бы нас таких было больше и нам бы давали возможность работать… Это не просто открыть отдел трикотажа — покупать в Китае и продавать тут и никаких налогов никто не увидит. Думаю, что наша ситуация похожа на тезис: пчелы против меда. Нас надо поддерживать, давать возможность спокойно работать, но получается наоборот.

В России зарегистрированных мини-пивоварен порядка 1700, всего их, наверное, около 3000. Крупных компаний — 78, средних — 91. Вторые и третьи производят порядка 99,5% пива; 0,5% производят вот эти 3000 мини-пивоварни. Наша доля настолько мелка. За нас всегда решают какие-то дяди, которые не всегда понимают ситуацию. Понятно, что у крупных компаний есть свое лобби. А мы такие крохотные, что никому не интересны. Но когда паны что-то делят, у нас чубы трещат. Мы это ощущаем при каждом нововведении. Как-то нужно нас отделить. Может быть, нам было бы удобно получать патент на работу, а эти деньги оставались бы в городе. Купил патент и спокойно работай, пусть проверяют только санитарию и т. п. Такие проверки нужны. Если они не заказаны на тебя, то это возможность что-то поправить, сделать лучше или блеснуть чешуей и показать, что у тебя все хорошо. Ты всегда чему-то научишься после проверок. Пока у нас все проверки были с человеческим лицом. Не было людей, которые приходили загнобить. Но я вам скажу, что челябинские проверяющие очень сильно отличаются от московских проверяющих. Там они приезжают на крутых машинах, с бриллиантами и дорогими часами. И все сразу понимают, что денег на продолжение бизнеса не будет. У нас такого нет.

— Почему все говорят о том, что работать сложно, если существует мнение, что страна спивается? 

— Российский производитель никогда не составит конкуренцию казахскому пиву, потому что оно идет к нам без акциза. Мы с одного литра платим 21 рубль акциза. А если пиво продают за 20 рублей, как это возможно? Так не бывает. И ситуация серьезная и сложная. Пока делают вид, что ищут, как с этим бороться. Но история продолжается годами. И представители крупных пивоваренных компаний в шоке от этой ситуации. Плюс у нас есть и другой тренд.

В России четко 50% населения пьет водку. В Европе таких цифр нет. Те же финны, которые пьют, употребляют только 22% крепкого алкоголя. Считаю, что цена на водку крайне низкая.

В этом и есть элемент спаивания. Но мы видим, что стратегия государства меняется. Даже Минздрав уже понимает, что запрещать алкоголь в принципе бессмысленно. Даже кодирование приводит к болезням и т. п. Нужно двигаться к трезвости поэтапно. Сначала людей с водки перевести на более легкий алкоголь, пока на словах это происходит. А потом уже уменьшать потребление в целом, замещать алкоголь спортом или чем-то подобным.

Не буду говорить, что с пивом невозможно спиться, потому что пиво пиву рознь. Но все это из-за того, что у нас потерян контроль качества на самом высоком уровне. Было бы здорово, если бы создали его и он был бы не коррумпирован. Тогда бы мы могли в массе получить достойный продукт. Все молчат про водку, но много говорят про пиво. На самом высоком уровне говорят, что это самый главный враг. Причем я уверен, что эти люди любят пиво.

— Давайте поговорим о фестивале. Зачем давать возможность заработать конкурентам?

— Мы не такие уж и конкуренты. И в любом случае городу самому выбирать. Заработать там тоже будет сложно, потому что летом у пивоваров, как правило, пива не хватает. Некоторые не встали на площадку по этой причине. Некоторые даже подкапливали, чтобы встать туда. Фестиваль, он для другого: нужно обратить внимание на малый и микробизнес. Мы же не стали звать крупные компании. Одна из них легко бы заплатила за нас всех и сделала бы фестиваль имени себя. Мы создаем праздник.

Мы не продаем билеты, а раздаем их только тем, в ком уверены. Чтобы публика была качественная, без конфликтов и т. п. Мы понимаем, что если появится одна компания, которая будет себя неправильно вести, то на этом фестивали закончатся. 

У нас было два фестиваля, все прошло хорошо, полиция откровенно скучала. В позапрошлом году на Курочкино приехало очень много гаишников, которые проверяли на алкоголь. Но гости оказались ответственными. Не нашлось ни одного пьяного. Вечером они уже начали проверять тонировку, потому что было понятно, что пьяных нет. В этот раз нам важно это дело закрепить. Это не коммерция, а общественная работа — продвижение малого бизнеса. Важно, что пивовары встречаются, общаются, пробуют друг у друга продукцию. Для всех это будет рост.

Второй год наблюдаю странную ситуацию: мы зовем производителей безалкогольных напитков поучаствовать в фестивале бесплатно. Квасники, газвода и т. д. Они на нас не реагируют, обещают перезвонить, не перезванивают. Письма не читают. Это странно. В то же время те же рестораны, которые могли бы поставить свой квас, плачут, что кризис, клиентов мало. Кто тебе мешает участвовать, продвигаться? Грех не встать, но какая-то инертность им мешает. Это делают менеджеры, которые хоронят такие предложения. Собственник бы от такого не отказался — зовут бесплатно, собрали народ, а он там еще и торговать будет. Кто от такого откажется? Но у собственников есть броня из кучи менеджеров, которые сами себе голова. У нас производители безалкогольных напитков будут, но могло бы быть больше. Не наша вина, что пивоваров будет большинство.

— Что еще увидят гости?

— Знаю, что идут переговоры по питанию. Подтвердили свое участие «Грильмастер», Кирилл Кожевников со своими бургерами будет у нас. Будут и мясо, и рыба, и манты, и лагман, и бешбармак. С голоду никто не загнется. Плюс живая музыка, мы подбираем коллективы, которые будут держать внимание аудитории, держать настрой.

— Как вы пришли к тому, что стали продвигать свой бизнес через соцсети, через личное участие во всех этих процессах?

— Я не сразу понял, что это реклама. Не сразу допетрил, что такая реакция людей на мои посты может быть полезной. Например, играет у нас в зале хорошая группа, я приглашаю. Наверное, это реклама. Чтобы занять наше помещение, мне достаточно сделать пост: сказать, что сегодня у нас играет скрипка, и вечером придут три десятка людей, которые захотят ее послушать. Шансон у нас не играет, караоке нет. Есть определенный формат. Мне нравится думающая публика, у нас прекрасно прошли вечера Бродского и Маяковского, когда люди из зала могут выйти и почитать стихи. Я буду бороться за такую публику у себя.

— Часто критикуют бизнес-объединения. На ваш взгляд есть от них толк? Вы ведь и сам председатель союза пивоваров Челябинской области…

— У нас есть толк, масса результатов. Мы писали письма, мы изменили в одном федеральном законе одно предложение, но это было огромное достижение. Причем получилось это практически первым письмом. Когда мы писали на того же Путина, все поржали: кто вам ответит. А ответ пришел, причем достаточно развернутый. Следующее письмо — это уже вхождение в диалог. Мы писали много писем и на Медведева, и на Дворковича. По нашим пивоварским темам пишем, объясняем и т. д. Нам когда-то впаяли счетчики. Мы написали такое мощное письмо, счетчики потом отмели, прежде заставив их купить. В то время, когда мы писали на самый верх, некоторые местные депутаты перестали сами к нам заезжать, присылали своих водителей за пивом. Боялись, что мы начнем их трясти. Войти в диалог с властью можно. Например, Саша Калинин (президент «Опоры России». — Прим. ред.) меня пригласил на встречу с руководителем Росалкогольрегулирования Игорем Чуяном. Я тогда был с бородой, плакал в жилетку, говорил, как тяжело работать. Он потом при каждой встрече Калинина спрашивал: этот бородатый с Урала как поживает? Благодаря небольшой встрече мы получили некоторые послабления для всех пивоваров сразу, а не только для меня.

— Кстати, куда делась борода?

— От бороды я отказался с большим удовольствием. Я ее носил не по своей воле. Я дал небольшой зарок и когда все выполнил, то с удовольствием ее сбрил. И сейчас, когда смотрю на старое видео, в ужасе, с какой бородой я ходил.

— Какая ваша норма вашего же напитка?

— Мою норму знают только мои бармены, я им в этом полностью доверяю.

Источник: Знак